10
мартa
2022
17
апреля
2022
Предаукционная выставка — московский и ленинградский нонконформизм
Мы представим более 20 произведений ярчайших московских и ленинградских авторов, определивших не только свое время, но и создавших особое пространство свободы, диалога и самовыражения.
В. Овчинников, В. Стерлигов, А. Белкин, В. Духовлинов, Е. Михнов-Войтенко, С. Ануфриев, Б. Кошелохов и многие другие — сложные, многообразные художники, в произведениях которых нашел свое выражение сильнейший творческий импульс — дух времени, дух Барокко!
Ведь барокко — не стиль и не жанр, это циклично повторяющийся феномен художественного подъема, знаменующий странную, бизарную и витальную контр-культуру, отстоящую от строгой официальной, неоклассицистической.
Проект «КОНЕЦ БАРОККО» – субъективная попытка увидеть этот феномен внутри русского искусства 1960-х – 2010-х годов, отыскать визуальные следы того бурлящего подводного течения.
26 марта в 15:30 планируется проведение онлайн-торгов на портале Bidspirit.
ССЫЛКА НА КАТАЛОГ
Делайте заочные ставки и приходите на просмотр произведений в нашу галерею!
По всем вопросам пишите в мессенджеры или звоните по телефону +7 921 945 58 55.
Выставка продлится с 10 марта до 10 апреля.
Санкт-Петербург, Большой пр. В.О., 62
В. Овчинников, В. Стерлигов, А. Белкин, В. Духовлинов, Е. Михнов-Войтенко, С. Ануфриев, Б. Кошелохов и многие другие — сложные, многообразные художники, в произведениях которых нашел свое выражение сильнейший творческий импульс — дух времени, дух Барокко!
Ведь барокко — не стиль и не жанр, это циклично повторяющийся феномен художественного подъема, знаменующий странную, бизарную и витальную контр-культуру, отстоящую от строгой официальной, неоклассицистической.
Проект «КОНЕЦ БАРОККО» – субъективная попытка увидеть этот феномен внутри русского искусства 1960-х – 2010-х годов, отыскать визуальные следы того бурлящего подводного течения.
26 марта в 15:30 планируется проведение онлайн-торгов на портале Bidspirit.
ССЫЛКА НА КАТАЛОГ
Делайте заочные ставки и приходите на просмотр произведений в нашу галерею!
По всем вопросам пишите в мессенджеры или звоните по телефону +7 921 945 58 55.
Выставка продлится с 10 марта до 10 апреля.
Санкт-Петербург, Большой пр. В.О., 62
СТАТЬИ
Конец барокко, конец живописи, смерть автора — постмодернистские метафоры с привкусом романтизма, описывающие чувственные границы мироощущения и культурных трансформаций. Барокко — термин, давно существующий вне истории искусства 17 века, знаменует странную, бизарную и витальную контр-культуру, отстоящую от строгой официальной, неоклассицистической. Барокко — больше не стиль, а дух, ощущение времени и проявление его в искусстве и культуре. Кубинский писатель Алехо Карпентьер, говоря, в первую очередь, о латиноамериканской литературе, ненаучно, но точно объяснил барочность как творческий импульс, циклично возникающий в истории цивилизаций.
Выставка «Конец барокко» — субъективная попытка увидеть этот феномен внутри русского искусства 1960-х – 2010-х годов, отыскать визуальные следы того бурлящего подводного течения, существовавшего параллельно так называемой официальной культуре в рамках конъюнктуры советского и постсоветского времен.
Ленинградская школа живописи — явление не закрепленное в официальной истории искусств, однако полноправно существующее как несколько поколений художников, систематически или стихийно уходящих от официальной доктрины соцреализма: от рассказа к показу, от нарративности к ощущению и осмыслению пространственно-предметных отношений, цвета и света, изобразительной формы и фактуры.
Несмотря на прижившееся название, «нонконформизм» — многие из них наоборот пытались восстановить и развить авангардные и модернистские традиции.
Именно индивидуалистский отказ от поучения и наставления искусством, молчаливый выход из системы поощрения — Союза Художников, отказ от идеологических задач в пользу духовно-эстетических, формирование нового художественного языка для межпоколенческого и внутрипрофессионального, но маргинального диалога стали способами несогласия. Тихий протест, создающий более или менее свободное пространство внутреннего андеграунда хотя бы площадью в небольшой холст, мастерскую, квартирную выставку. Его ценой становились не только скрытность, двуликость творчества и вечная бдительность, но и десятилетия лагерей, аресты, отсутствие ресурсов, невидимость и неизвестность, эмиграция или забвение для многих творцов послевоенного времени.
Одними из заметнейших деятелей на этом поле были Владимир Стерлигов и его круг, представленный в галерее произведениями таких авторов, как: Александр Батурин и Сергей Спицын. Стерлигов, будучи прямым учеником К. Малевича, сформировался внутри живого и дерзкого сообщества авангардистов, объединившись с ними в группу «живописно-пластического реализма». Постепенно изучение пространственно-объектных отношений позволили ему сформулировать собственную чаше-купольную живописную систему, объединившую в себе духовную христианскую философию художника с пониманием мира как чаши — кривую мира, объединяющую все существующие формы.
Идея пластического видения, а именно понимание формы как взаимозависимости предмета и пространства стала отправной точкой в живописных и графических экспериментах для целой плеяды художников, в том числе Спицына и Батурина.
Сергей Спицын был видным книжным графиком, участвовал во множестве зональных и всесоюзных выставках, как и многие. В 1960-е годы присоединился к Стерлиговцам, сочетая иконописные принципы и сюжеты с новой для себя пластической манерой. Батурин, также имея официальный заработок от промдизайна и создания агитплакатов, экспериментировал уже в живописи, применяя новаторские приемы видения пространства и перспективы в своих пейзажах и натюрмортах.
Еще одним последователем и хранителем находок авангарда стал Леонид Борисов. Его графические и живописные произведения — насыщенные, жанровые, но бессловесные абстракции об отношениях цвета и формы. Бесспорно вдохновляясь Малевичем и Кандинским, Борисов практически переизобрел и реактуализировал строгую абстракцию, воплотив ее не только в графике и живописи, но и в фарфоре.
Отстояла от интеллектуального геометризма легендарная фигура ленинградского андеграунда — Евгений Михнов-Войтенко. Он был одним из первых, кто в середине 1950-х работал в поле абстрактного экспрессионизма, создавая произведения телом, энергией, физическим движением. Впервые свои работы на большой выставке он увидел только спустя 30 лет в ДК им. Орджоникидзе, тогда как всю жизнь жил и творил в тени от официального признания. В галерее зрители могут познакомиться с тонкими и изящными ранними графическими листами 1960-х годов.
Отдельное «место силы» в истории ленинградского неофициального искусства занимал Борис Кошелохов, или просто — Боб. Бродяга, глыба, обитатель хайвэя, экспонент Венецианской биеннале, творец — а значит, неспящий человек. Создатель монументальных форм и целой философии искусства как жизни, то есть чисто экзистенциальной практики. Освободившись от оков призвания, Кошелохов просто принял факт бытия художником и распространял его повсюду и вокруг, веря, что творчество — это жизнь, а значит ограничить ее может только смерть. В 1977 году Боб собирает вокруг себя группу таких же названных художников — «Летопись», в числе которых оказались будущие звезды ленинградской арт-сцены: Тимур Новиков и Елена Фигурина — концептуалист-лентяй и чувственный живописец.
Новиков, заразившись неизлечимым вирусом свободы, рока и инакомыслия стал иконой Новой академии, превратившей искусство из практики жизни в совместные практики сотворчества, образования и тусовки. На выставке представлены работы Андрея Хлобыстина, одного из «студентов» Академии — юморные и абсурдистские коллажи с Цоем и Мамышевым-Монро.
Московское неофициальное искусство в конце 1980-х – 1990-х также переживает небывалый подъем: самоорганизуется Фурманный переулок, в город приезжают немецкие художники, развивающие художественные связи между Москвой и Берлином.
Сергей Ануфриев — великий шутник и абсурдист, как и многие из московской концептуальной школы, занимался, в основном, графикой — маленьким жанром. Психоделический наив и лиричные, почти детские образы становятся отличительной особенностью творчества Ануфриева. С одной стороны, отдавая дань кабаковской графической традиции концептуальной книжной иллюстрации, художник создает «детские картинки», снабжает их по-дадаистски алогичным текстом, пытаясь собрать коллаж об абсурдной современности.
Другим юмором, более анекдотичным, основанном на игре слов и приевшихся тривиальных советских образов, орудует Аркадий Петров, иронизируя и обнажая суровую и народную советскую и пост-советскую реальность.
Александр Ситников и Ольга Булгакова, наоборот, совершенно серьезно и даже мистически настроены за или против, словом, по отношению к ней. «Похоже на то, что Ситников смотрит на мир жизни, буквально запрещая себе самому соблазняться его обещаниями и поддаваться его неотразимой прелести (а заодно и кошмарности). Его связь с миром иная. Ситников хочет исследовать и понимать. Он — мастер рукотворного делания и сознательный работник умного ремесла и продолжает ту древнюю и новую ветвь творчества, в которой искусство существует как дело ученое, дело исследовательское. Он философствует с кистью в руке, а не поет птицей» — так пишет о художнике Александр Якимович, пытаясь уловить сложность художника, не только формальную, но и философскую. На выставке представлены деревянные коллажи-объекты, отсылающие к Элю Лисицкому, а заодно и ко всем тупиковым вопросам бытия.
Встретившись в небольшом пространстве DiDi Gallery, произведения выстроились в нестройный ряд, представляющий разнобой абстракции, «фактурной живописи», объектов и даже посуды.
Но несмотря на разнообразие художественных подходов, искусство в эпоху несвободы и его авторов объединял непрестанный поиск другого языка, не прямого, метафоричного, иногда лаконичного, который бы позволил им быть честными с самими собой и с миром вокруг. Сейчас нонконформизм — не просто случайный выбор иных техник и манер — это позиция по отношению к миру, твердая и часто отчаянная, но и наиболее ценная. Вероятно, нам не всегда просто понять и уловить особенности времени и смелость пластических решений, однако несомненно легко оценить ту искренность, дерзость, юмор и свободу самовыражения, которой так веет снизу, из андеграунда.