5
февраля
2022
6
мартa
2022
Персональная выставка Игоря Новикова
Сформировавшийся в 1980-е годы в среде московского андеграунда на Фурманном переулке, Игорь Новиков исследует феномен русской культуры и ее визуальных мифов, конструирующих восприятие нации изнутри и из вне.
Проект «Русские качели» становится логичным продолжением его художественных изысканий и поиска баланса между китчем и искусством, Востоком и Западом, современностью и традицией, возможно, между Российским и европейским художественным и духовным опытом.
На выставке будут представлены последние работы автора с его известными пиктографическими героями, часто изображенными на фоне узнаваемых символов Востока и Запада. Сочетая живописное мастерство и концептуальные приемы, искусство Игоря Новикова обладает мощным нонконформистским запалом, органичным для застойных 1980-х и особенно актуальным для нашего противоречивого времени.
Выставка продлится с 5 февраля по 6 марта.
Напоминаем, что посещение выставки возможно только в медицинских масках при наличии QR кода о вакцинации.
Проект «Русские качели» становится логичным продолжением его художественных изысканий и поиска баланса между китчем и искусством, Востоком и Западом, современностью и традицией, возможно, между Российским и европейским художественным и духовным опытом.
На выставке будут представлены последние работы автора с его известными пиктографическими героями, часто изображенными на фоне узнаваемых символов Востока и Запада. Сочетая живописное мастерство и концептуальные приемы, искусство Игоря Новикова обладает мощным нонконформистским запалом, органичным для застойных 1980-х и особенно актуальным для нашего противоречивого времени.
Выставка продлится с 5 февраля по 6 марта.
Напоминаем, что посещение выставки возможно только в медицинских масках при наличии QR кода о вакцинации.
СТАТЬИ
Игорь Новиков, нонконформист со стажем, обладатель броского звания 28 строчки в рейтинге самых дорогих художников по версии The Art Newspaper и действительный член-корреспондент Российской академии художеств. За всеми регалиями важно заметить художника, жившего в унисон со своим временем, отпечатавшимся так ярко и неизгладимо в судьбе и творчестве. Блестящее начало карьеры: окончание двух Академий - им. Репина и им. Сурикова в 1987 году в мастерской Таира Салахова, вступление в Союз художников должны были обеспечить Игорю, сыну именитого художника Алексея Новикова, безбедное существование, мастерскую, выставки и гос.заказы. Однако в конце 1980-х сложно было мыслить жизнь и судьбу в рамках изученных траекторий. Время не только политических волнений и идейных метаморфоз привело Новикова в сквот из мастерских в Фурманном переулке, который стал легендарным местом рождения, а точнее - месторождением московского молодого неофициального искусства. Константин Звездочетов и Юрий Альберт, Свен Гундлах, Сергей Мироненко и еще более 300 художников поселились в сквоте на Фурманном, привлекая своей деятельностью международное внимание и первых коллекционеров. На волне успеха и неизбывного интереса к соблазнительно витальным художественным процессам посреди перестроечной суматохи, работы Игоря Новикова вскоре уже участвовали в первых зарубежных выставках русского неофициального искусства в Европе, куда в 1990 году перебирается и сам автор. Покинув родину с самым оптимистичным настроем и верой в светлое будущее, художник навсегда сохранил это лиричное и немного меланхоличное отношение к России начала 90-х годов, впоследствии ставшей для него далекой восточной страной рассвета. В поздних интервью рефреном слышится пессимистичный голос разочарования всем, что произошло со страной после.
«Я в своих произведениях не смеюсь ни над Россией, ни над Западом. Наоборот, мне печально.» - говорит Игорь журналистам. В его словах сквозит не только эмигрантская меланхолия по России, которую художник утратил лично со всеми системными порядками, иерархиями и прописными ценностями. К ней он и пытается приблизиться художественно, к тому старому доброму нонконформизму - простому в своей понятности и наивности, блистающим сквозь нестабильность, политическую и социальную, и константные волнения - в умах и искусстве. Творчество Игоря Новикова обладает мощным нонконформистским запалом, построенным на смешении живописного мастерства и концептуальных приемов. Оно остается актуальным благодаря честности и прямоте своих методов.
Игорь Новиков работает с символами так называемого «русского мифа», находя их повсюду, в том числе в визуальной культуре, и соединяет их с простейшими пиктографическими элементами, повторяющимися от работы к работе. Подобный «алфавит», художественный инструментарий, лежит в основе сильных и быстро считываемых политических высказываний И. Новикова. Живописное мастерство, неотделимое от самых концептуальных из его работ, - также становится сознательным инструментом, серьезным и экспрессивным, отвечающим за огромную традицию академизма и традиционализма в русском искусстве и культуре.
Соединяя отсылки к русскому авангарду, супрематизму и реалистической живописи, почитаемой в СССР, Игорь Новиков нащупывает и символический алфавит русской художественной культуры, какой она представляется в нарративе советской и постсоветской историографии в учебниках - ликбезовских «азбуках» для широкого зрителя. На них же зиждется и академическая традиция. И именно с помощью такого идеологизированного вокабуляра ему удается высказываться на темы, так же глубоко укорененные в контексте провластных мифологий о противостоянии «Востока» и «Запада», о пути России, духовности, о Русском мифе, словно Вавилонская башня построенном на многом родном и знакомом, но утратившим цельность и силу конструкции.
Левитановские пейзажи, березки, башни Кремля - плоские и выхолощенные образы. Именно поэтому таким же плоским пиктограммам-человечкам так легко в них быть. Они находятся в одной постмодернистской системе координат.
Балансирование на детских качелях - метафора культурной игры на символическом уровне, в которую играют все - от государственных спикеров до кухонных политологов, игра, в которой нация пытается познать саму себя, а художник - помогает не только в ее осмыслении, но и в объяснении, в том числе, зарубежному зрителю, что называется, «на пальцах».
Не случайно, главный коммерческий успех и институциональное признание настигли Игоря Новикова в Европе, в Швейцарии.
В проекте «Русские качели» представлены последние работы: «Эдем. Кремлевский парадиз» и «Русский вопрос. Витамин Д», а также более ранние, в которых персонажи-пиктограммы оказываются один на один с собой посреди абстрактного фона - идолы пали, символы утратили значение. Посреди экспозиции - настоящие грубо сколоченные автором качели - слишком реальные и непривычно объемные – на них можно только качаться, а не противопоставлять отечественные ценности западным…
— Наша выставка называется «Русские качели» вслед за одноименной живописной серией. Расскажите про нее: что вас вдохновило и откуда взялся этот простой, но богатый образ детских балансирующих качелей?
И.Н.: Темой качель я занимаюсь уже давно, еще с 1980-х годов. Качели — это символ игры, равновесия и в то же время несутойчивости — баланс между добром и злом. Мне всегда хотелось показать эту борьбу добра и зла, плюсы и минусы, из которых состоит мир и без которых не может быть мироздания.
— Интересно, что тот, кто перевешивает на таких качелях, всегда ударяется о землю. Есть ли в ваших работах такая же неоднозначность?
И.Н.: Земля это основа всего и той субстанции, в которой мы живем. Толчок от земли злых или добрых сил всегда создает какую-то борьбу и явялется отражением среды, в которой она происходит. Земля для меня — это среда перформанса.
— Вы довольно рано эмигрировали. Ощущается ли в вашем мироощущении эта борьба?
И.Н.: Я почти 30 лет живу в Швейцарии и могу сказать, что издалека лучше видно, что происходит в стране, где я когда-то жил. Я внимательно слежу за всем, что происходит и для меня важно в своем творчестве отразить то время, в котором я живу. Я за это борюсь и продолжаю линию нонконформизма в своих работах.
— Что вас побуждает к действию и вдохновляет перед написанием нового произведения? Это какая-то новость, воспоминания или разговоры с кем-то из коллег?
И.Н.: Какие-то сюжеты мне приходят во снах. Также я смотрю газеты, журналы и всегда в курсе событий. Иногда спустя годы замечаю, что какие-то из моих работ оказались пророческими. Я сам не всегда могу понять, как это происходит, будто на подсознательном уровне.
— В прошлом году вы много путешествовали по регионам, выставляясь в крупных региональных музеях (Ярославль, Тверь, Плес). Расскажите, какие впечатления у вас остались?
И.Н.: Многие говорят, что в своих работах я смеюсь и издеваюсь над Россией. Но я, напротив, очень люблю свою родину и считаю, что патриот это тот, кто говорит правду. Например, меня вызывают на ковер в посольствах и говорят, почему ты это пишешь? Я им отвечаю: «Вы же сами это говорите по телевизору, а я это отражаю в своих картинах».
И, конечно, когда ездишь по регионам, общаешься не просто с интеллигенцией, а с обычными людьми, меня радует, что наши мысли совпадают. Здорово, что я не просто сижу в Москве в пределах бульварного кольца, а имею возможность услышать мнение людей, услышать их критику, проводить для них мастер-классы и читать лекции. У меня планируются выставки и в других городах России. У нас очень умный народ, но ситуация, в которую они сейчас загнаны и вынуждены выживать меня удручает. Тем не менее они не унывают, бодры духом и знают, что это все равно когда-то пройдет. Они видят, как я борюсь и страдаю вместе с ними в своих работах.
— Расскажите про свои автопортреты, представленные на нашей выставке: один ранний, 1979 года, в реалистической манере, а на втором 2021 года вы изображаете себя в виде пиктограммы со скакалкой на размытом фоне — почему? Какие личные и профессиональные трансформации стоят за этими контрастными образами себя?
И.Н.: Что касается современного портрета — я себя увидел прыгающим со скакалкой и сам от этого удивился. Я в движении, нахожусь в полете, левитирую и изображаю себя белым на белым с красной головой, которая находится в напряжении от мыслей.
В старом портрете я только начинал изучать мир, постигал натуру — учился в художественном училище, потом в университете. Себе на плечо я посадил своего будущего человека, странника, который идет и ведет меня по творческому пути. Именно в эти годы он начал появляться в моих работах. Цвет этой фигуры менялся со временем в зависимости от моего мироощущения.
И.Н.: Темой качель я занимаюсь уже давно, еще с 1980-х годов. Качели — это символ игры, равновесия и в то же время несутойчивости — баланс между добром и злом. Мне всегда хотелось показать эту борьбу добра и зла, плюсы и минусы, из которых состоит мир и без которых не может быть мироздания.
— Интересно, что тот, кто перевешивает на таких качелях, всегда ударяется о землю. Есть ли в ваших работах такая же неоднозначность?
И.Н.: Земля это основа всего и той субстанции, в которой мы живем. Толчок от земли злых или добрых сил всегда создает какую-то борьбу и явялется отражением среды, в которой она происходит. Земля для меня — это среда перформанса.
— Вы довольно рано эмигрировали. Ощущается ли в вашем мироощущении эта борьба?
И.Н.: Я почти 30 лет живу в Швейцарии и могу сказать, что издалека лучше видно, что происходит в стране, где я когда-то жил. Я внимательно слежу за всем, что происходит и для меня важно в своем творчестве отразить то время, в котором я живу. Я за это борюсь и продолжаю линию нонконформизма в своих работах.
— Что вас побуждает к действию и вдохновляет перед написанием нового произведения? Это какая-то новость, воспоминания или разговоры с кем-то из коллег?
И.Н.: Какие-то сюжеты мне приходят во снах. Также я смотрю газеты, журналы и всегда в курсе событий. Иногда спустя годы замечаю, что какие-то из моих работ оказались пророческими. Я сам не всегда могу понять, как это происходит, будто на подсознательном уровне.
— В прошлом году вы много путешествовали по регионам, выставляясь в крупных региональных музеях (Ярославль, Тверь, Плес). Расскажите, какие впечатления у вас остались?
И.Н.: Многие говорят, что в своих работах я смеюсь и издеваюсь над Россией. Но я, напротив, очень люблю свою родину и считаю, что патриот это тот, кто говорит правду. Например, меня вызывают на ковер в посольствах и говорят, почему ты это пишешь? Я им отвечаю: «Вы же сами это говорите по телевизору, а я это отражаю в своих картинах».
И, конечно, когда ездишь по регионам, общаешься не просто с интеллигенцией, а с обычными людьми, меня радует, что наши мысли совпадают. Здорово, что я не просто сижу в Москве в пределах бульварного кольца, а имею возможность услышать мнение людей, услышать их критику, проводить для них мастер-классы и читать лекции. У меня планируются выставки и в других городах России. У нас очень умный народ, но ситуация, в которую они сейчас загнаны и вынуждены выживать меня удручает. Тем не менее они не унывают, бодры духом и знают, что это все равно когда-то пройдет. Они видят, как я борюсь и страдаю вместе с ними в своих работах.
— Расскажите про свои автопортреты, представленные на нашей выставке: один ранний, 1979 года, в реалистической манере, а на втором 2021 года вы изображаете себя в виде пиктограммы со скакалкой на размытом фоне — почему? Какие личные и профессиональные трансформации стоят за этими контрастными образами себя?
И.Н.: Что касается современного портрета — я себя увидел прыгающим со скакалкой и сам от этого удивился. Я в движении, нахожусь в полете, левитирую и изображаю себя белым на белым с красной головой, которая находится в напряжении от мыслей.
В старом портрете я только начинал изучать мир, постигал натуру — учился в художественном училище, потом в университете. Себе на плечо я посадил своего будущего человека, странника, который идет и ведет меня по творческому пути. Именно в эти годы он начал появляться в моих работах. Цвет этой фигуры менялся со временем в зависимости от моего мироощущения.