27
октября
2016
18
декабря
2016
Избранное. 1970–80
Творческий путь Аркадия Петрова, насчитывающий около 45-и лет, удивляет своим разнообразием и открытостью поиску новых форм. Но экспозиция в DiDi Gallery сосредоточиться на главном и представит наиболее интересные произведения периода конца 1970-х и 1980-х гг.
Несмотря на то, что Петров получил профессиональное художественное образование, окончив московское училище «Памяти 1905 года» и государственный институт им. В. И. Сурикова, с самого начала своей самостоятельной работы он выбрал «примитив» в качестве основного изобразительного средства. Автор стремился вжиться в низовую художественную культуру, позабыть профессиональную выучку, обрести наивную искренность мастеров «из народа». Почти все искусствоведы прослеживают тесную связь между детством художника, проведенным в провинциальном шахтерском поселении, и его последующими визуальными предпочтениями.
Произведения А. Петрова напрямую связаны с эстетикой советской массовой культуры. На протяжении десятилетий художник собирал, хранил и черпал вдохновение из «сокровищ» своего детства: открытки, фантики, самодельные афиши, раскрашенные анилином фотографии, — все, что служило украшением трудной и скупой на радости послевоенной жизни. Кроме того, понятия «театра» и «игры» стали определяющими для его искусства. Композиции разворачиваются по принципу мизансцен, а персонажи, надев свои лучшие наряды и застыв в значительных позах, «представляют» красивую жизнь, позволяя запечатлеть себя художнику в лучший момент своей скудной на события биографии: на прогулке в парке или на отдыхе в Сочи.
Несмотря на то, что Петров получил профессиональное художественное образование, окончив московское училище «Памяти 1905 года» и государственный институт им. В. И. Сурикова, с самого начала своей самостоятельной работы он выбрал «примитив» в качестве основного изобразительного средства. Автор стремился вжиться в низовую художественную культуру, позабыть профессиональную выучку, обрести наивную искренность мастеров «из народа». Почти все искусствоведы прослеживают тесную связь между детством художника, проведенным в провинциальном шахтерском поселении, и его последующими визуальными предпочтениями.
Произведения А. Петрова напрямую связаны с эстетикой советской массовой культуры. На протяжении десятилетий художник собирал, хранил и черпал вдохновение из «сокровищ» своего детства: открытки, фантики, самодельные афиши, раскрашенные анилином фотографии, — все, что служило украшением трудной и скупой на радости послевоенной жизни. Кроме того, понятия «театра» и «игры» стали определяющими для его искусства. Композиции разворачиваются по принципу мизансцен, а персонажи, надев свои лучшие наряды и застыв в значительных позах, «представляют» красивую жизнь, позволяя запечатлеть себя художнику в лучший момент своей скудной на события биографии: на прогулке в парке или на отдыхе в Сочи.
СТАТЬИ
Творческий путь Аркадия Петрова, насчитывающий около 45-ти лет, удивляет своим разнообразием и открытостью к поиску новых форм. Несмотря на признание — работы автора числятся в ведущих мировых музеях и престижных частных собраниях, — художник никогда не культивировал единственно найденный стиль, который его прославил. Каждое десятилетие отмечено неожиданным поворотом к иному формальному строю картины в ответ на потребность найти лучшее выражение новых идей, волновавших автора. Экспозиция в DiDi Gallery сосредоточится лишь на одном из периодов, возможно, наиболее характерном для художника, и представит знаковые произведения конца 1970-х гг. и 1980-х гг.
Интересно отметить, что Аркадий Петров получил профессиональное художественное образование, окончив московское училище «Памяти 1905 года», затем государственный институт им. В. И. Сурикова. В 1971 году, через два года после защиты дипломной работы, вступил в МОСХ и трудился, выполняя монументальные заказы. На фоне этих фактов произведения из раннего периода удивляют: автор стремится вжиться в низовую художественную культуру, позабыть профессиональную выучку, обрести наивную искренность и неуклюжую манеру письма мастеров «из народа». Почти все искусствоведы прослеживают тесную связь между детством художника, проведенным в провинциальном шахтерском поселении, и его последующими визуальными предпочтениями. Последние напрямую связаны с эстетикой советской массовой культуры. На протяжении десятилетий Аркадий Петров собирал, хранил и черпал вдохновение из «сокровищ» своего детства: открытки, фантики, самодельные афиши, раскрашенные анилином фотографии, — все, что служило украшением трудной и скупой на радости послевоенной жизни.
На рубеже 1970–80-х гг. художник постепенно уходит от использования примитива в чистом виде, обретая более рафинированный почерк. Именно этот «преображенный примитив» 1980-х гг. позволит Аркадию Петрову вести неоднозначное повествование о бытовании простого советского человека.
Несмотря на то, что распространенные в 1970-е гг. сюжеты с представлениями исчезают («Спектакль № 4», 1978 г., «Цирк», 1979 г.), само понятие «театра» и «игры» сохраняется и в переработанном виде присутствует почти во всех картинах 1980-х гг. Композиции разворачиваются по принципу мизансцен, а персонажи, надев свои лучшие наряды и застыв в значительных позах, «представляют» красивую жизнь, позволяя запечатлеть себя художнику в лучший момент скудной на события биографии: на прогулке в парке или на отдыхе в Сочи. Колонны, обвитые искусственными цветами, вазы с розанами, пальмы, воздушные шары, голуби и кошечки, — все это имеет привкус бутафории и одновременно создает магический эффект, перенося зрителя в некий идеальный мир грез. В этом совершенном мире все пугающе одиноко и обособленно: солнце — круглый желтый диск, повисший в однородной синеве неба, одинаковые кипарисы симметрично взмывают вверх, красные и белые бутоны равномерно чередуются на кустах, и даже пары, крепко держащиеся за руки, не видят друг друга, существуя на холсте словно параллельные друг другу миры, герметично застывшие в своих оболочках.
Видимо, интерпретация произведений лишь в ключе отсылок к советскому прошлому неоправданно тесна для искусства Аркадия Петрова, и более глубокое прочтение его работ разрушает этот стереотип. Безусловно, собирательный образ советского человека удачно найден и запечатлен художником. Но те же безликость, отчужденность и пустота, прикрытые ярким лоском, игрой и красивой позой, свойственны как сегодняшнему обществу в целом, так и отдельному человеку. Именно поэтому «советские картины» Аркадия Петрова актуальны сейчас не в меньшей степени, нежели 30 лет назад, когда они создавались.
Интересно отметить, что Аркадий Петров получил профессиональное художественное образование, окончив московское училище «Памяти 1905 года», затем государственный институт им. В. И. Сурикова. В 1971 году, через два года после защиты дипломной работы, вступил в МОСХ и трудился, выполняя монументальные заказы. На фоне этих фактов произведения из раннего периода удивляют: автор стремится вжиться в низовую художественную культуру, позабыть профессиональную выучку, обрести наивную искренность и неуклюжую манеру письма мастеров «из народа». Почти все искусствоведы прослеживают тесную связь между детством художника, проведенным в провинциальном шахтерском поселении, и его последующими визуальными предпочтениями. Последние напрямую связаны с эстетикой советской массовой культуры. На протяжении десятилетий Аркадий Петров собирал, хранил и черпал вдохновение из «сокровищ» своего детства: открытки, фантики, самодельные афиши, раскрашенные анилином фотографии, — все, что служило украшением трудной и скупой на радости послевоенной жизни.
На рубеже 1970–80-х гг. художник постепенно уходит от использования примитива в чистом виде, обретая более рафинированный почерк. Именно этот «преображенный примитив» 1980-х гг. позволит Аркадию Петрову вести неоднозначное повествование о бытовании простого советского человека.
Несмотря на то, что распространенные в 1970-е гг. сюжеты с представлениями исчезают («Спектакль № 4», 1978 г., «Цирк», 1979 г.), само понятие «театра» и «игры» сохраняется и в переработанном виде присутствует почти во всех картинах 1980-х гг. Композиции разворачиваются по принципу мизансцен, а персонажи, надев свои лучшие наряды и застыв в значительных позах, «представляют» красивую жизнь, позволяя запечатлеть себя художнику в лучший момент скудной на события биографии: на прогулке в парке или на отдыхе в Сочи. Колонны, обвитые искусственными цветами, вазы с розанами, пальмы, воздушные шары, голуби и кошечки, — все это имеет привкус бутафории и одновременно создает магический эффект, перенося зрителя в некий идеальный мир грез. В этом совершенном мире все пугающе одиноко и обособленно: солнце — круглый желтый диск, повисший в однородной синеве неба, одинаковые кипарисы симметрично взмывают вверх, красные и белые бутоны равномерно чередуются на кустах, и даже пары, крепко держащиеся за руки, не видят друг друга, существуя на холсте словно параллельные друг другу миры, герметично застывшие в своих оболочках.
Видимо, интерпретация произведений лишь в ключе отсылок к советскому прошлому неоправданно тесна для искусства Аркадия Петрова, и более глубокое прочтение его работ разрушает этот стереотип. Безусловно, собирательный образ советского человека удачно найден и запечатлен художником. Но те же безликость, отчужденность и пустота, прикрытые ярким лоском, игрой и красивой позой, свойственны как сегодняшнему обществу в целом, так и отдельному человеку. Именно поэтому «советские картины» Аркадия Петрова актуальны сейчас не в меньшей степени, нежели 30 лет назад, когда они создавались.